РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ
АДМИНИСТРАЦИЯ ГОРОДА ИРКУТСКА
КОМИТЕТ ПО СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ И КУЛЬТУРЕ
ДЕПАРТАМЕНТ ОБРАЗОВАНИЯ
МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА ИРКУТСКА
ЦЕНТР ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА «ОКТЯБРЬСКИЙ»
664046, г. Иркутск, б. Постышева, 20
тел. 22-42-62
Автор составитель:
Илюхина Лариса Александровна, педагог-организатор муниципального бюджетного учреждения дополнительного образования города Иркутска Центр детского творчества «Октябрьский» МБУДО г. Иркутска ЦДТ «Октябрьский»
Методическая разработка воспитательного мероприятия
«БЫЛА ВОЙНА… БЫЛА ПОБЕДА!»
Аннотация.
Методическая разработка литературного спектакля «Была война. Была победа» посвящена проблеме патриотического и гражданского воспитания подрастающего поколения средствами театра. Нам важно, каким будет человек будущего, в какой мере он освоит две важные социальные роли: роль гражданина и роль патриота. Поэтому учащиеся образцовой театральной студии «Зеркало» ежегодно посвящают свои спектакли празднованию Великой Победы.
Цель данного мероприятия – патриотическое, духовно-нравственное, военно-историческое воспитание детей и молодежи для формирования социально активной личности гражданина и патриота, обладающего чувством национальной гордости, гражданского достоинства, любви и уважения к Отечеству, к ветеранам, своему народу и готовностью к его защите.
Главная задача в организации мероприятия – связь с поколениями, дань уважения к духовно-нравственному наследию России и родного края.
Введение.
Проблема патриотического воспитания подрастающего поколения в сегодняшнее время выходит в ряды первостепенных проблем современного общества. Ценности прошлых лет сменились иными духовными ориентирами. Тема Великой Отечественной войны чрезвычайно актуальна в современном обществе, способствует объединению, сплочению нашего народа. Но в то же время Великая Отечественная война для наших детей – далекая история. Если мы, внуки и правнуки воевавших, не передадим своим детям то, что хранится в нашей памяти как свидетельство того, что пережили наши дедушки и бабушки, связь времен, семейная нить прервется. Необходимо попытаться восстановить эту связь, чтобы и наши дети ощутили: они имеют, пусть и опосредованное, отношение к тем далеким военным событиям. Начинать делать это нужно как можно раньше, пока в малыше еще не иссяк естественный интерес ко всему происходящему в мире. Верно сказано: «Забыл прошлое – потерял будущее».
I Основная часть
Пояснительная записка
Для постановки литературного спектакля «Была война. Была победа» необходимы герои в возрасте с 8 до 16 лет. Общее количество актеров – 21 человек. Так же в спектакле учувствуют хореографические и вокальные коллективы.
Начальный этап работы над спектаклем выявление количества участников для участия в мероприятии (рейтинг популярности хореографических, вокальных, спортивных, театральных и школьных коллективов города). Далее идет сбор участников. Формирование задач перед руководителями творческих коллективов, задействованных в данном мероприятии, наполнение актеров литературными, чтецкими произведениями с подкреплением визуальным материалом.
Начинается запись в студии звукозаписи музыкального оформления спектакля и проведение индивидуальных репетиций с коллективами-участниками. Сводные репетиции при участии звукооператора, видео режиссера, светооператора на месте, где будет проводиться мероприятие.
Сценарий литературного спектакля «Была война. Была победа»
с учащимися образцовой театральной студии «Зеркало», хореографических и вокальных коллективов.
Место проведения: Театр народной драмы г. Иркутск
Дата проведения: 9 мая 2024г.
Время: 10:00.
Оборудование: Звуковоспроизводящая установка (мощность усилительной аппаратуры – 20 КВт), 12 радиомикрофонов.
Музыкальные материалы: фанфары, музыкальные композиции по сценарию (шум поезда, вокзала), песни военных лет в аранжировке современных исполнителей, минорная классическая музыка, инструментальные композиции из фильмов о войне, барабанный набат, праздничная увертюра, церемониальный марш Д. Тухманова.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ВЕТЕРАН
ИНОСТРАНКА
ЗОЯ
СЕРГЕЙ
АЛЕКСЕЙ
ДЕНИС
КОСТЯ
ЛЮБА и др. ребята (их может быть около 10-15 чел) – это выпускники, они же впоследствии воины, они же массовка на вокзале и на проводах.
ШУРА – медсестра
ДАРЬЯ ВЛАСЬЕВНА
ТЕТЯ КАТЯ – две старушки
ВОВКА – маленький мальчик лет 8 -9
В спектакле участвуют хореографический и вокальный коллективы
СЦЕНА 1
Шум вокзала. Суета, кто – то кого – то встречает, провожает. Чуть в стороне ветеран, одет очень бедно, на пиджаке-медали, очки как от глаукомы зеленого цвета. Он стоит, облокотившись на костыль, в руках кепка, в которую прохожие бросают мелочь. Старик проходит вперед, садится на скамейку. Звучит фонограмма с голосом рассказчика.
Ветераны в подземных
Дрожат переходах.
Рядом — старый костыль
И стыдливая кепка.
Им страна подарила
«Заслуженный отдых»,
А себя пригвоздила
К Бесчестию крепко.
Только как позабуду
Отчаянных, гордых
Молодых лейтенантов,
Солдатиков юных?…
Ветераны в подземных
Дрожат переходах,
И давно в их сердцах
Все оборваны струны.
Ветераны в глухих
Переходах застыли.
Тихо плачут монетки
В кепуре помятой.
Кепка с медью –
Осиновый кол на могиле,
Над могилою юности нашей
Распятой..
Шум поезда, на перрон выходят люди, долго не задерживаясь, уходят по своим делам. На авансцене женщина оглядывается по сторонам, видимо ее не встретили. Одета не по-нашему. Говорит с акцентом.
ИНОСТРАНКА Ну и вонь! Это ж надо и урна полна,
Все как раньше живут на Руси!
Столько лет пролетело, а эта страна
Утопает, как прежде в грязи.
Вот сидит, подаяние просит старик,
Понавесив свои ордена,
А ведь он пусть, какой-никакой, фронтовик (обращаясь к старику)
Что, невесело жить, старина?
Что, скажи мне, дала тебе Родина –мать,
Та, которую ты защищал.
Для которой ты шел каждый день убивать,
Пыль и слезы в окопах глотал…
(старик молчит, как будто не слышит)
ИНОСТРАНКА Сидишь говорю?
СТАРИК Давно сижу,-
Да только все без толку –
А было время, я стоял
И каблуками щелкал.
А было время… был и друг…
Нашлась работа для свободных рук.
Курки – на взвод,
За локоть рукава
В крови Москва
Прорыв, успех!
Еще, какой успех!
ИНОСТРАНКА А я поверила, что я превыше всех,
Что с нами Бог
На пряжке у ремня…
Но встречный вал ответного огня
Бросал то в дрожь,
То в мерзлые бинты
А ты? Ты воевал…
СТАРИК Я дрался до конца.
ИНОСТРАНКА Ну и дурак!
СТАРИК А долг?
Солдатский долг?!
Нет, я не трус
Я – русский
Я – солдат! (резко встает, потом держась за сердце медленно садится)
ИНОСТРАНКА Не пойму, ты как будто давно мне знаком,
Ты случайно не в Киеве жил?
Как – то в школу еще прибежал босиком
И сказал, что ужасно спешил (он опять как – будто не слышит)
Что не слышишь? Не в Киеве жил, говорю?
СТАРИК Киев? Да, славный город. Мой дом.
Никогда не забуду, как летом зарю
Мы ходили встречать над Днепром,
И тот страшный последний июньский восход
Мне в кровавых слезах не забыть,
А когда пацаном забирали на фронт,
Так хотелось подольше пожить.
ИНОСТРАНКА Что же ты защищал, ослепленный солдат
Жизнь свою бесполезно губя?
Я ведь тоже держала в руках автомат,
Только я защищала себя.
Я себя защищала, и нет в том вины,
Потому что я просто умней.
Ты был пушечным мясом для этой страны
И ослеп ради чьих – то идей.
(кажется, что он погрузился в свои мысли и не слушает ее, вокзал продолжает гудеть, она сидит рядом с ветераном и говорит о своем)
А может быть и не было войны?
А может быть и не было убитых?
А может это только злые сны,
Что нами до сих пор не позабыты?
Война! Ах да, она была когда -то…
Вина? Постой, а в чем моя вина,
Ну разве же я в чем – то виновата?
И кем же я была осуждена?
Я – солдат, и я должна
Как все жестокой быть,
Идти вперед и жать курок
В упор, с колена бить.
Огонь! И падали они,
Поймав слепой свинец
И с той, и с этой стороны
У всех один конец.
Поштучным, пачечным, строчным
Бесился автомат,
Тупела и гнала перед собой
Убойную волну
Из боя – в бой,
Из боя в бой,
И из страны в страну
Из боя – в бой,
Из боя в бой…
И шла
Из года в год,
И убивала, сея боль
На много лет вперед.
Я – памятник!
Меня бы в сквер,
Живой на пьедестал.
Не как героя, нет!
А как наглядное пособие,
Потому что я живу пусть в чужой,
но хорошей стране.
И оправдан мой трезвый расчет,
И за то, что я выжила в этой войне
Слава мне навсегда и почет!
СТАРИК Я защищал свою страну,
В рабочих верил братство
За правду светлую, свою
Готов был с братом драться.
Я защищал своих родных,
Да, я тогда был слеп,
Ведь я не знал, что пол – страны
Мы превратили в склеп.
Считая мертвых и живых
Средь дыма и огня
Не зная то, что ты за них
Я защищал тебя!
Свои стреляли в спину нам
Не стану их судить,
Ведь цель у нас была одна
Врага скорей добить.
Я Родину не выбирал –
Она у нас одна!
Тиран здесь был иль не тиран –
У нас с ней общая борьба,
У нас с ней общая судьба,
Мы пьем ее до дна!
А ты, не надо громких слов!
За сытный хлеб и теплый кров
На все готова для врагов
Ты просто продалась!
На сцену выбегает молодой человек с букетом цветов, он растерян, суетлив, кого-то ищет. Иностранка замечает его, окликает по имени, он бросается к ней в объятия. Шум вокзала усиливается. Они уходят, она бросает последний взгляд на старика, который стоит неподвижно и гордо смотрит вперед. Меняется свет. Декорации вокзала сменяются декорацией просторного зала. Звучит вальс. На сцене группа девушек и юношей – это выпускники. Некоторые вальсируют, некоторые начинают говорить.
СЦЕНА 2
АЛЕША Зал колебался, люстрами сверкая,
Гудел от смеха, звонких голосов,
Так провожала в жизнь тридцать восьмая
Птенцов своих – своих выпускников!
ЛЮБА Вальс в стенах зала плещется широко
Кружатся пары, быстры и легки,
Сегодня ни полслова об уроках,
Сегодня бал! Они выпускники!
РИТА Сергей Раскатов шел по коридору.
Шестая дверь. Пустой, знакомый класс.
Как тихо тут, ни возгласов, ни споров,
И вот теперь он здесь в последний раз.
МАША Ему включать совсем не надо света,
Чтоб сесть за парту, там перед доской,
Чтоб различить знакомые предметы
Запомнить все – все унести с собой.
КОСТЯ Все, что казалось будничным, обычным,
Вдруг милым стало, было очень жаль
Оставить парты, зал и всем привычный
С запавшей черной клавишей – рояль,
ЗОЯ А главное – учителей, которым
Так много надо важного сказать…
Постепенно сцена пустеет. Декорация класса. Остаются только Сергей и Зоя
Раскатов! – пронеслось по коридору,
Сережка, где ты? Надо выступать!
СЕРГЕЙ Ну, как же это мне сказать,
Когда звенит трамвай,
И первая звенит гроза,
И первая трава,
И на бульварах ребятня,
И синий ветер сел
На лавочку,
И у меня
На сердце карусель,
И мне до черта хорошо,
Свободно и легко,
И если б можно, я б ушел
Ужасно далеко,
Ну, как же это мне сказать,
Когда не хватит слов,
Когда звенят твои глаза
Как запах детских снов,
Когда я знаю все равно –
Все то, что я скажу,
Тебе известно так давно,
И я не разбужу
Того, что крепко, крепко спит.
Но не моя ж вина,
Что за окном моим кипит
Зеленая весна.
Но все равно такой порой,
Когда горит закат,
Когда проходят надо мной
Большие облака,
Я все равно скажу тебе
Про дым, про облака,
Про смену радостей и бед,
Про солнце, про закат,
Про то, что, эти дни любя,
Дожди не очень льют,
Что я хорошую тебя
До одури люблю.
Сергей и Зоя держатся за руки и смотрят друг на друга, неожиданно дверь открывается, и в класс вбегают ребята
МАША Друзья! Мы живем на зеленой земле,
Пируем в ночах, истлеваем в золе.
Неситесь, планеты, неситесь,
ВСЕ Неситесь!
МАША Ничем не насытясь,
Мы сгинем во мгле.
Но будем легки на подъем и честны,
Увидим, как дети, тревожные сны,-
Чтоб снова далече,
Целуя, калеча,
Знобила нам речи
Погода весны.
АЛЕША Скрежещет железо. И хлещет вода.
Блещет звезда. И гудят провода.
И снова нам кажется
Мир великаном,
И снова легка нам
Любая беда.
Да здравствует время!
ВСЕ Да здравствует путь!
ДЕНИС Рискуй. Не робей. Нерасчетливым будь.
А если умрешь,
Берегись, не воскресни!
СОНЯ А песня?
ВСЕ А песню споет кто-нибудь!
РИТА Над головой созвездия мигают.
И руки сами тянутся к огню…
Как страшно мне, что люди привыкают,
Открыв глаза, не удивляться дню.
Существовать. Не убегать за сказкой.
И уходить, как в монастырь, в стихи.
Ловить Жар-птицу для жаркого с кашей.
А Золотую рыбку – для ухи.
Резко гаснет свет. Все замирают как в стоп – кадре. Пистолетом высвечивается девушка – это Люба, она все время стояла в сторонке. Музыка.
ЛЮБА Я считала слонов и в нечет и в чет,
Но веки мои не сомкнулись
И тут явился ко мне мой черт,
Верхом прискакал на стуле.
Ко мне подошел шепотком напевая
Ну, как же мы порешим?
Подпишем союз, и тогда дорогая,
И еще чуток погрешим!
И ты можешь лгать, и можешь блудить,
И друзей предавать гуртом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, потом!
Но зато ты узнаешь, как сладок грех
Этой горькой порой седин.
И что счастье не в том, что один за всех,
А в том, что все – как один!
И ты поймешь, что нет над тобой суда,
Нет проклятия прошлых лет,
Когда вместе со всеми ты скажешь – да!
И вместе со всеми – нет!
И ты будешь волков на земле плодить,
И учить их вилять хвостом!
А то, что придется потом платить,
Так ведь это ж, пойми, – потом!
И что душа? – Прошлогодний снег!
А глядишь – пронесет и так!
В наш атомный век, в наш каменный век,
На совесть цена пятак!
И кому оно нужно, это добро,
Если всем дорога – в золу…
Так давай же, бери, в свои руки, перо
И вот здесь распишись, в углу!
Тут черт потрогал мизинцем бровь…
И придвинул ко мне флакон…
И я спросила его: – Это кровь?
– Чернила, – ответил он…
Свет зажигается, как – будто ничего и не было
ДЕНИС Мы растем поколением, рвущимся плавать.
Мы пришли в этот мир, чтоб смеяться и плакать,
Видеть смерть и, в открытое море бросаясь,
Песни петь,
Целовать неприступных красавиц!
Мы пришли быть, где необходимо и трудно…
Знаю я: мы однажды уйдем к тем,
Которые, сраму неймут.
Ничего не сказав.
Не успев попрощаться… Что с того?
Все равно: это – слышишь ты? – счастье.
Сеять хлеб на равнинах, ветрами продутых…
Жить взахлеб!
Это здорово, кто-то придумал!
Сергей берет гитару, играет, девочки пританцовывают. Заходит учительница, ей все рады
УЧИТЕЛЬ Окончились напутственные речи,
Под круглым сводом замерли хлопки.
Вам многое дано, выпускники,
И пусть невзгоды не согнут вам плечи.
Все хлопали, все разом говорили,
Потом столы придвинули к стене,
И снова вальс раздался в тишине,
И снова пары быстро заскользили.
Они кружились плавно и красиво
Всем веселиться! Сон и скуку прочь!
А за окном ползла неторопливо
Разбавленная лунным светом ночь.
Все младшим здесь останется в наследство:
Учебники, тетради, дневники…
И даже детства, радостного детства,
С собою не возьмут выпускники.
А впереди дороги и дорожки…
И где то он, твой жизненный причал
Смотри на все, запоминай, Сережка!
В последний раз ты видишь этот зал…
Хореографический коллектив танцует красивый большой вальс, театралы уходят, остается только пара Сергей и Зоя, к концу номера они танцуют в середине, свет высвечивает их одних. Все это время Ветеран сидел на скамейке в тени. Как только свет упал на пару, одновременно можно высветить и Ветерана. Музыка микшируется.
СТАРИК Такою все дышало тишиной,
Что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
Каких-то 5 минут осталось.
Звучит “Прощание славянки”. Сцену заполняет массовка. Проводы, кто-то плачет, кто-то играет на гармошке. Появляются Зоя и Сергей, они в разных сторонах сцены, ищут друг друга перебегая с места на место, при этом читая стихотворение.
ЗОЯ Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
СЕРГЕЙ На добрую память о времени злом!
ЗОЯ Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что всё не зря,
Что тебе это вправду надо!
СЕРГЕЙ Две юности наши сплетаю узлом!
ЗОЯ Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По песку без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
СЕРГЕЙ Тревога и нежность, и верность моя!
ЗОЯ Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что всё не зря,
Что потом не предашь в дороге.
СЕРГЕЙ Ни мыслей, ни чувств от нее не тая.
ЗОЯ Я могу для тебя отдать,
Всё, что есть у меня и будет,
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
СЕРГЕЙ Поэма о времени и о судьбе.
ЗОЯ Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что всё не зря,
Что люблю тебя не напрасно.
Встречаются, обнимаются
СЕРГЕЙ Любимой, одной и единой, тебе!
Звучит песня Б. Окуджавы «До свидания, мальчики» в исполнении солистки вокального ансамбля. Мальчики переодеваются в гимнастерки, девочки отдают им вещь мешки. По окончании песни стоп – кадр. Все замирают, свет на Ветерана.
СТАРИК
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали… Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
Нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя –
Только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
Все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
Что отцами-солдатами будут гордиться сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
У погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется – долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
И не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье – нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду, – она к нам в окопы и щели
Приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
Эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
И могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
Это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
Подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
…Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
СЦЕНА 3
На «заднике» сцены проецируется фильм, хроника войны, музыка, все время луч света направлен на Ветерана
СТАРИК Я, как блиндаж партизанский, травою пророс.
Но, оглянувшись, очень отчетливо вижу:
падают мальчики, запнувшись за мину,
как за порог,
наткнувшись на очередь,
будто на ленточку финиша.
Падают мальчики, руки раскинув просторно,
на чернозем, от безделья и крови
жирный.
Падают мальчики,
на мягких ладонях, которых
такие прекрасные, такие длинные
линии жизни.
Фильм останавливается. Свет перемещается в другую сторону, на полу лежит женщина (ее зовут Шура) в изорванном платье, взлохмаченная, измученная, седая.
ЖЕНЩИНА Они их собрали, спокойно до боли,
Детишек и женщин… и выгнали в поле.
И яму себе эти женщины рыли.
Фашисты стояли, смотрели, шутили…
Затем возле ямы поставили в ряд
Измученных женщин и хилых ребят.
Поднялся наверх хищноносый майор,
На этих людей посмотрел он в упор.
А день был дождливый,
Касалися луга свинцовые тучи,
Толкая друг друга.
Своими ушами слыхала тогда,
Как реки рыдали, как выла вода…
Кричали ручьи, словно малые дети…
Я этого дня не забуду до смерти.
И солнце сквозь тучи (я видела это!)
Рыдая, ласкало детей своим светом.
…Но звук автомата сумел вдруг прервать
Проклятье, что бросила извергам мать!
У сына дрожали ручонки и губки.
Он плакал в подол ее выцветшей юбки.
Всю душу ее на куски разрывая,
Сын будто кричал, уже все понимая:
«Стреляют! Укрой! Не хочу умирать!»
Нагнувшись, взяла его не руки мать,
Прижала к груди: «Ну не бойся, сейчас
Не будет на свете, мой маленький, нас…
Нет, больно не будет… мгновенная смерть…
Закрой только глазки, не надо смотреть.
А то палачи закопают живьем
Нет, лучше от пули мы вместе умрем».
Он глазки закрыл, пуля в шею вошла…
Вдруг молния два осветила ствола,
И лица упавших белее чем мел…
И ветер вдруг взвизгнул, и гром загремел.
Пусть стонет земля, Пусть рыдает крича;
Как магма, слеза будет пусть горяча.
Планета, живешь миллионы ты лет,
Садам и озерам числа твоим нет,
Но видела ты хоть единственный раз
Позорнее случай, чем тот, что сейчас?
Страна моя, правда на знамени алом!
Омыто то знамя слезами не мало,
Огнями той правды громи палачей
За детскую кровь и за кровь матерей!
С другой стороны заходят бойцы с автоматами, одеты по – зимнему, они ищут, где устроить привал, не замечают женщину
КОСТЯ Ключи – плохое место для привала
Вдоль улиц трубы, печи без домов,
Подвалов черных мертвые оскалы
Да сажа, сажа в проседи снегов…
Да есть ли кто живой на этом месте?
Ни возгласа, ни плача, ничего…
Гремит под ветром лист измятой жести…
Село ключи – все пусто, все мертво.
СЕРГЕЙ Сергей смотрел: тут жизнь была недавно,
Какие ж бури пронеслись над ней?!
Жаль, что не видит Ольга Николавна,
Аттила – чушь, тут звери пострашней.
ШУРА Над ямою, качаясь, постояла,
Как будто отрываясь от земли,
Пошла вперед и вдруг запричитала:
Свои, свои, родимые пришли…
СЕРГЕЙ Рвал полушубок с плеч Сергей Раскатов:
Погрейся мать, постой я помогу…
АЛЕКСЕЙ Я помогу…, а голос оборвался
Вокруг бойцы. Хлеб вынули одни,
Алеша сунуть в руки ей старался
Со спиртом флягу: – На – ка , мать, глотни.
ШУРА А женщина смотрела со слезами
На звездочки, на шедший танк вдали
И шевеля бескровными губами,
Все повторяла: – Милые пришли…
АЛЕКСЕЙ Да, ты покушай, мать, – сказал Завьялов
Консервы, хлеб – походный наш обед…
ШУРА Сынок, а мне ведь 20 лет…
Дни войны, тревога,
Обложен черным дымом небосклон,
Вот из села по слякоти дороги
Отходит наш последний батальон
И все, кто крепок покидают хаты
Идут в леса, в отряды партизан,
В селе остались женщины, ребята
Да дряхлый сторож, дедушка Степан.
Потом враги пришли ордою пьяной,
Бьют, истязают, в грудь стволом суют:
Где муж, Где сын, Где брат? Где партизаны? –
И снова истязают, снова бьют.
А там, у деда в одиноком доме
Хрипя, бинты срывая без конца,
В подвале тяжко бредят на соломе
Два раненых, два молодых бойца,
Но вот нашли у деда постояльцев
Просты, коротки у врагов суды
Эсэсовец отряхивает с пальцев
Клочки седой, курчавой бороды….
Все запоганил, все разрушил враг
Людей угнал, не дал и попрощаться,
А тех троих… вон за селом овраг…
Музыка. Шуру уводят мальчики. Декорации меняются, свет мигает.
СЕРГЕЙ Я проходил, скрипя зубами, мимо
Сожженных сел, казненных городов,
По горестной, по русской, по родимой,
Завещанной от дедов и отцов.
Запоминал над деревнями пламя,
И ветер, разносивший жаркий прах,
И девушек, библейскими гвоздями,
Распятых на райкомовских дверях.
И воронье кружилось без боязни,
И коршун рвал добычу на глазах,
И метил все бесчинства и все казни
Паучий извивающийся знак.
В своей печали древним песням равный,
Я сёла, словно летопись, листал
И в каждой бабе видел Ярославну,
Во всех ручьях Непрядву узнавал.
Крови своей, своим святыням верный,
Слова старинные я повторял, скорбя:
– Россия, мати! Свете, мой безмерный,
Которой местью мстить мне за тебя?
Шум дальнего боя, свет приглушен, по-пластунски и перебежками ползут бойцы.
СЕРГЕЙ Мерцал закат, как блеск клинка.
Свою добычу смерть считала.
Бой будет завтра, а пока
Взвод зарывался в облака
И уходил по перевалу.
КОСТЯ Отставить разговоры,
Вперед и вверх, а там…
Ведь это наши горы,
Они помогут нам!
СЕРГЕЙ А до войны вот этот склон
Немецкий парень брал с тобою!
Он падал вниз, но был спасен,
А вот сейчас, быть может, он
Свой автомат готовит к бою.
КОСТЯ Отставить разговоры,
Вперед и вверх, а там…
Ведь это наши горы,
Они помогут нам!
Передышка. Бойцы на привале, кто – то чистит автомат, кто – то пишет письма, кто – то ест, кто – то спит. Входит Шура, она уже одета по – другому, юбка, гимнастерка, пилотка, санитарная сумка через плечо.
ШУРА Ишь забрался, аж на край земли,
Здравствуй, что ли?
СЕРГЕЙ Ты откуда, Шурка?
ШУРА Что ж мне только склянки да бинты?
Нынче вот решила между делом
Просто подышать без суеты.
Впрочем, что там прятаться в кусты,
Вот, тебя увидеть захотела.
Увидела письма, одно письмо Сергей сразу спрятал.
Девушке?
СЕРГЕЙ Допустим, что и так.
ШУРА Что же ты нахмурился, Чудак?
Мне то что?
Извини, что так спроста и сразу,
Любопытство исстари у нас.
Ты сказал кому – ни будь хоть раз
О любви?
СЕРГЕЙ Да.
ШУРА Не слыша ответа. Вот и славно. Честное же слово,
Болтунов, ведь их не сосчитать!
Не успеют “здравствуйте” сказать –
А “люблю”, пожалуйста, готово!
А вот это мамино, я верно угадала?
Если б мне когда -нибудь само
Вдруг пришло такое вот письмо,
Я б луну от радости достала!
Что застыл безмолвно, как вопрос?
Нет, с рожденьем у меня в порядке
Дед меня нашел в капустной грядке,
Говорят, скворец меня принес.
Что ж, я впрямь не весело росла,
Золушка, и та того не ведала:
Тиф, невзгоды… Мама умерла…
Мне и четырех то даже не было
Вечно хмурый пьяница – отец.
Мачеха – еще вторая рюмка.
Это в сказке: туфельки, дворец…
Жизнь суровей. Девушка – боец!
Сапоги и докторская сумка.
КОСТЯ (из-за кулис)
Отставить разговоры
Вперед и вверх, а там…
Ведь это наши горы,
Они помогут нам!
ШУРА Ну, пора. Смеркается. Пойду.
Уходит. Звучит песня «Мама» (лучше живым звуком). После песни шум стрельбы близко, все встают, быстро собирают вещи, берут автоматы, и пригибаясь, начинают ответную стрельбу. Свет приглушен.
АЛЕША Шли немцы в полный рост, не пригибаясь:
Чего бояться русским здесь капут.
Враги не знали, что с кустом равняясь,
Они на смерть равнение берут!
И снова залп седьмой, уже последний.
Снарядов нет, патроны, автомат…
Нет больше тыла – всюду край передний,
Все ближе крики, треск, стрельба солдат.
ДЕНИС Просачиваться всем по – одиночке!
АЛЕША Ползли, бежали, падали на кочки,
Отстреливаясь, вновь ползли вперед.
В груди и горле горячо,
А пули в след визжали тонко,
Сердца стучали часто, громко,
Друзья ползли плечо в плечо.
Вдруг лес поднялся на пути,
Вздохнули облегченно оба.
Теперь лишь поле перейти,
А там, в лесу, найди попробуй.
На перекрестке двух дорог,
Над краем поля возвышаясь,
Внезапно ожил бугорок.
Колючим треском рассыпаясь,
Раззявив огненную пасть,
Там под бетонной шапкой дота
В припадке бешенном тряслась
Тупая «морда» пулемета.
СЕРГЕЙ Эх, нету ни одной гранаты!
Ползи, Алешка в лес, вперед
Я буду бить из автомата
Не спорь, ведь мы теряем время,
Не погибать же здесь вдвоем!
С опушки там, из – за деревьев
Меня прикроешь ты огнем.
И снова в мушку впился глазом,
Бил в амбразуру, в желтый свет,
Вдруг автомат осекся разом,
Диск опустел. Патронов нет.
До леса тут рукой подать,
А поле снегом все покрыто.
Ему давно пора стрелять,
Добрался или нет Алеша?
Ждать смерть так – глупее нет
Весь на виду, как на картинке,
Вжимаясь в каждую ложбинку,
Сергей пополз за другом вслед.
И вот под елкою солдат
Как – будто грелся на пригорке,
В руке комочек снег сжат,
Распахнут ворот гимнастерки…
Застыла смерть в зрачках открытых…
Качались сосны позади,
Пятно ползло по всей груди…
Алешка, друг, очнись, Алеша!
Рассвет верхушки сосен подрумянил
Пот утирая рукавом с лица,
В лесочке на заснеженной поляне
Сергей копал могилу для бойца,
А тот лежал, рот приоткрыв немного,
Как – будто тщетно силился сказать:
Ведь жизнь кругом, ну помоги, Серега,
Мне 20 лет! Мне рано умирать!
Сергей копал, а в сердце, как железо
Вонзилась боль. В груди стоял комок
Он сделал все. Он сделал все, что мог
Среди деревьев вырос холмик свежий.
Шум поезда. Вокзал. На перроне молодежь поет песню В. Высоцкого “Он вчера не вернулся из боя”, затем смеясь, уходят, бросая в кепку старика мелочь. Он все также сидит, облокотившись на костыль, и смотрит вдаль
СЦЕНА 4
Входят 2 пожилые женщины. Одна плачет у нее в руках письмо, другая ее успокаивает.
ТЕТЯ КАТЯ Дарья Власьевна, соседка по квартире,
сядем, побеседуем вдвоем.
Знаешь, будем говорить о мире,
о желанном мире, о своем.
Вот мы прожили почти полгода,
полтораста суток длится бой.
Тяжелы страдания народа –
наши, Дарья Власьевна, с тобой.
О, ночное воющее небо,
дрожь земли, обвал невдалеке,
бедный ленинградский ломтик хлеба –
он почти не весит на руке…
Для того чтоб жить в кольце блокады,
ежедневно смертный слышать свист
сколько силы нам, соседка, надо,
сколько ненависти и любви…
Столько, что минутами в смятенье
ты сама себя не узнаешь:
Вынесу ли? Хватит ли терпенья?
Вынесешь. Дотерпишь. Доживешь.
Дарья Власьевна, еще немного,
день придет над нашей головой,
пролетит последняя тревога
и последний прозвучит отбой.
И какой далекой, давней-давней
нам с тобой покажется война
в миг, когда толкнем рукою ставни,
сдернем шторы черные с окна.
Пусть жилище светится и дышит,
полнится покоем и весной…
Плачьте тише, смейтесь тише, тише,
будем наслаждаться тишиной.
Будем свежий хлеб ломать руками,
темно-золотистый и ржаной.
Медленными, крупными глотками
будем пить румяное вино.
А тебе – да ведь тебе ж поставят
памятник на площади большой.
Нержавеющей, бессмертной сталью
облик твой запечатлят простой.
Вот такой же: исхудавшей, смелой,
в наскоро повязанном платке,
вот такой, когда под артобстрелом
ты идешь с кошелкою в руке.
Дарья Власьевна, твоею силой
будет вся земля обновлена.
Этой силе имя есть – Россия
Стой же и мужайся как она!
ДАРЬЯ ВЛАСЬЕВНА Прощай мое солнце. Прощай, моя совесть.
Прощай моя молодость, милый сыночек,
Пусть этим прощанием окончится повесть
О самой глухой из глухих одиночек.
Ты в ней остаешься. Один. Отрешенный
От света и воздуха. В муке последней,
Никем не рассказанный, не воскрешенный
На веки веков двадцатилетний.
О, как далеки между нами дороги,
Идущие через столетья и через
Прибрежные те, травяные отроги,
Где сломанный череп пылиться ощерясь.
Прощай. Поезда не приходят оттуда.
Прощай. Самолеты туда не летают
Прощай. Никакого не сбудется чуда
А сны только снятся нам. Снятся и тают.
Мне снится, что ты еще малый ребенок,
И счастлив, и ножками топчешь босыми
Ту землю, где столько лежат погребенных…
На этом кончается повесть о сыне.
Танец «Плач матерей» (у танцоров в руках черные платки, которые они оставляют на сцене после танца.) Героини медленно уходят за кулисы. Смена света. Вбегает мальчик, лучше через зрительный зал.
ВОВКА Я тетю Настю в поле встретил.
С почтовой сумкой шла она,
И разносил веселый ветер:
«Война окончилась, война»!
Бросали бабы плуг на пашне,
Забыв о хлебе и коне,
И становился день вчерашний
Вольней и радостней вдвойне.
Здесь раздавала тетя Настя
Конверты почты полевой,
И бабы плакали от счастья,
Сойдясь на тропке луговой.
И ребятишки, смазав пятки,
Неслись к оставшимся углам,
И там, среди родни, солдатки
Делили радость пополам.
А тётя Настя стёжкой длинной
в пустую хату не пошла,
И похоронная на сына
который день ей сердце жгла:
У ног её шептали травы,
дрожала в поле тишина:
И гулко вторили дубравы:
“Война: Окончилась война!
Звучит баян, заходят с песней девушки поют песню «Солнце скрылось за горою». Уходят через центр зала. Мы видим Сергея с перевязанной головой и одним глазом. Вся грудь в орденах. Он сидит и плачет.
СЕРГЕЙ Спешил солдат домой с войны,
Встречай служивого, Петровна!
Но нет ни дома, ни жены, —
Одни обугленные бревна.
Окошка нет, чтоб постучать,
И крыши нет, как не бывало,
И не с кем разговор начать,
Чтоб хоть узнать, что с жинкой стало.
Ведро помятое в углу…
Не знал, что так он к ней вернется,
Что не на фронте, а в тылу
Снаряд смертельный разорвется.
И вдруг откуда-то стремглав,
Измученная и худая,
Его, хозяина, узнав,
Собака выскочила, лая.
Она неистово визжит,
Глядит в глаза с тоской щемящей,
И руки лижет, и дрожит,
И к обгоревшим стенам тащит
Какой-то байковый халат.
Корзинка или ящик, что ли…
И замечает вдруг солдат
Трех мокрых, крохотных щенят,
Рожденных час назад, не боле.
И мать, что прежде никого
К щенкам не подпускала близко,
Упорно тянет к ним его
С доверчивым и тихим визгом.
И рада так ему она,
И так вокруг него хлопочет,
Как будто успокоить хочет:
А может быть, жива жена!
Солдат махорку достает,
Как бы почувствовав подмогу.
Послевоенный трудный год.
Жизнь начиналась понемногу.
Звучит марш, выходят все радостные и счастливые, обнимаются. Собирают черные платки, как будто восстанавливают разрушенные дома. Сергей идет через центр сцены и сыпет зерно. Свет прожектором высвечивает ветерана
СЦЕНА 5
СТАРИК В 3000-ом в дебрях большого музейного здания
Вы детям о нашем столетье рассказывать станете
о мире, расколотом на двое, сытом и нищем!
Об очень серьезном молчанье
столбов пограничных.
Послушайте, все ли вспомните?
Так ли вы вспомните?
Ведь если сегодняшний день вам увидеть охота,
Поймете, что значат
четыре взорвавшихся года,
где жмых вместо хлеба.
А как это так:
закипает вода в пулемете, – поймете?
и сумрачный голос по радио:
“Нами… оставлен …” – представите?
Поймете, что значит страна – круговой обороной?
А как это выглядит тонкий листок похоронный?
Тяжелый, как оторопь. Вечным морозом по коже…
Мы разными были. А вот умирали, похоже…
Послушайте, добрые люди
над нашей планетою послевоенные ветры,
Уже зацветают огнем опаленные степи…
Вы знаете, как это страшно: голодные дети!
А что это значит:
“Дожди навалились некстати” – представите?
А как это выглядит ватник “пошитый по моде” –
поймете?
Да, мы – камни
В фундаментах ваших платин…
Ход истории точен и необратим
Но опять мы встаем из дымящихся лет,
Мы – живые как совесть, простые как хлеб!
Молодые, как самая ранняя рань…
Мы верили в рай, мы плевали на ад!
Мы смеялись над богом! Сами были богами
И планета гудела у нас под ногами…
Сомневались мы? – Да!
Тосковали мы? – Да!
А еще называли свои города
Именами любимых.
Да! Мы – камни в фундаментах ваших платин,
Но у этих спокойных, молчащих камней
Было столько пронизанных радостью дней!
Было столько любви, было столько мечты!
Мы с планетой своей говорили на “ты”
Нас несли самолеты, везли поезда…
Жаль, что времени нам не хватало всегда!
Что его никому не давали взаймы….
В землю благословенную падали мы
Оборвав свою песню, закончив пути, –
Семенами ложились, чтоб Завтра взойти!
Мы мечтали о том, как вы станете жить
И от будущих дней нас нельзя отрешить!
Ветеран уходит очень медленно вглубь сцены, его голос звучит на фонограмме, сцену заполняет массовка – это тот же вокзал, со взрослыми и детьми, у одной девочки в руках воздушный шарик, который она подарит Ветерану.
Ты теряешь, родная, последние силы.
Мы уже не спасем тебя. Не укрепим.
Мы пришли попрощаться с тобою, Россия,
С бледным небом твоим, с черным хлебом твоим.
Мы не будем стремиться к богатым соседям.
Не прожить нам без ласки слезящихся глаз…
Никуда не уйдем. Никуда не уедем.
Ты сама потихоньку уходишь от нас.
Мы стоим пред тобой в современных одёжах, —
Космонавты и братья мои во Христе.
Ты была нашим предкам столпом и надёжей.
В мире не было равных твоей широте.
Ты была, наша матерь, небогатой и честной.
И не зря же ты в муках на свет родила
Знаменитых царей и героев безвестных,
И неслась в новый мир, закусив удила.
Так за что же тебе выпадали мученья?
Зарубежный альков и щедрей и теплей…
Очень страшно семье, если нет продолженья.
У России почти не осталось детей…
Свиньи чавкают, в храм, водрузивши корыто.
И рыдают солдатки у афганской черты.
Васильковое небо зарыто, закрыто
Черным облаком смога, свинца, клеветы.
Так чего же мы ждем?
Для чего мы хлопочем?
И зачем по инерции смотрим вперед?
Ты прислушайся: мы пустотою грохочем.
Присмотрись: вместо поезда вьюга идет.
…Вот мы все собрались на последней платформе.
Осквернен наш язык… Уничтожен наш труд.
Только там, под землею, останутся корни.
Может быть, сквозь столетья они прорастут.
Музыка. Ветеран уходит, бросая нам воздушный шар. Занавес.
Заключение
Основными уровнями патриотизма являются чувственный, включающий широкий спектр эмоций по отношению к родине, и рациональный – убежденность и осознание значимости родины в жизни отдельного человека. Чувственный уровень всегда первичен, отношение человека к родине всегда носит эмоциональный характер, именно на эмоции опирается театральное искусство.
Мы надеемся, что сценарий литературного спектакля «Была война. Была победа» будет полезна руководителям театральных коллективов, педагогам дополнительного образования и поможет создать свои методические разработки, которые позволят подрастающему поколению прикоснуться к исторической памяти.
Список используемых источников
«Была война. Была победа.»
1 часть.
Юлия Друнина «Заслуженный отдых»
Егор Исаев «Суд памяти» (отрывок)
Дмитрий Пимштейн
Маслеев Владимир (переделка)
2 часть.
Эдуард Асадов «Снова в строю»
Павел Коган «Ну, как же мне сказать»
Павел Антокольский «Застольная»
Роберт Рождественский «Над головой»
Александр Галич « Еще раз о черте»
Роберт Рождественский «Ровестникам»
Эдуард Асадов «Я могу тебя очень ждать»
Павел Антокольский «Зоя» (отрывок)
Семен Гудзенко «Мое поколение»
3 часть.
Роберт Рождественский «Давнее»
Мусса Джалиль «Варварство» (отрывок)
Эдуард Асадов «Снова в строй»
Сергей Норовчатов «В те года»
Владимир Высоцкий «Мерцал закат как блеск свинца»
Эдуард Асадов «Шурка» (отрывок)
Эдуард Асадов «Снова в строй»
4 часть.
Ольга Бергольц «Разговор с соседкой»
Павел Антокольский «Сын» (отрывок)
Алексей Мишин «День победы»
Николай Доризо «Спешил солдат домой»
5 часть.
Роберт Рождественский «Поэма 3000» (отрывок)
Николай Добронравов «Ты теряешь, родная…»